колтуши: наблюдательность и наблюдательность

Слева от шоссе — озеро, где в выходной день в хорошую погоду примерно миллион человек ест шашлыки, пьет пиво и слушает музыку. Озеро надо обойти и подняться чуть выше. У меня фотоаппарат по невнимательности остался выставлен на ISO 1600, поэтому все картинки в гадком шуме, увы.

За озером начинается территория института. Иван Петрович Павлов с собакой.

Романтическое запустение. Домики для сотрудников института.

Знак «Въезд запрещен».

Бюст Дарвина. По случаю юбилея мы возложили к нему одуванчики и незабудки.
Википедия на этот счет (в неудивительной для русской википедии безумной манере) сообщает: «Перед Старой лабораторией стоят три бюста — Декарт, Мендель и Сеченов, это три ученых, которых очень уважал Павлов, он сам заказал Беспалову их бюсты. Четвёртым стоит сам Иван Петрович — сделанный тем же Беспаловым после смерти ученого. А чуть вдалеке в кустах прячется бородач без таблички — это Дарвин. Дарвина сделали уже при Орбели, заступившем на пост директора после Павлова. Когда в конце 40-х годов пронеслась знаменитая лысенковская сессия ВАСХНИЛ, клеймившая генетику и её духовного отца Менделя, опального генетика тихонько сняли и заменили Павловым, а Павлова — Дарвином. Но Менделя спрятал в кладовке скупой завхоз, полагавший, что бронзовая голова ещё пригодится. И пригодилась. Теперь Мендель стоит на месте с группой товарищей, а Дарвин снова пошёл в кусты».

Вольер для приматов: с 1933 Павлов начинает опыты с привезенными из Парижа шимпанзе Рафаэлем и Розой. Вообще, как известно, Павлов полагал, что у животных нет никакого интеллекта, а есть только условные и безусловные рефлексы («он даже штрафовал своих сотрудников за высказывания типа: „собака подумала“ или „собака решила“»).

«В этом вредном, я бы сказал, паскудном, стремлении уйти от истины психологи типа Иеркс или Келер пользуются такими пустыми представлениями, как, например, обезьяна отошла, „подумала на свободе“ по-человечески и „решила это дело“. Конечно, это дре­бедень, ребяческий выход, недостойный выход. Мы очень хоро­шо знаем, что сплошь и рядом собака какую-нибудь задачу ре­шает и не может решить, а стоит ей дать отдых, положим, день­ка два, тогда она решает. Что она в это время, подумала, что ли?» (из интервью 34 года)

На всякий случай отмечу, что сейчас так думают только уж очень упёртые исследователи. Вообще, Иван Петрович был человек суровый. Моему другу врачу Д. в колтушском институте недавно рассказывали, что, особо это не афишируя, Павлов ставил опыты на бомжах.

Вот такой он был — Иван Петрович Павлов.
Дополнение: я думал, что это шрифт Брайля (такие дырочки есть на всех четырех постаментах), но был неправ — см. разговор в комментариях.

Два известных скептика: louricha и Рене Декарт.

Уже упомянутые Декарт, Мендель и Сеченов.

Грегори Мендель и экспериментальная генетика высшей нервной деятельности.

И. М. Сеченов и старый корпус лабораторий.

Наблюдательность и наблюдательность! Кайф ведь.

Экспериментальная генетика высшей нервной деятельности и одуванчики.

Еще немного романтического запустения.

Дом Павлова. Из башни Иван Петрович наблюдал в подзорную трубу за звездами.

Новый корпус. Фонари (это фонари?), по-моему, отличные.

Пролетарии всех стран соединяйтесь!

На стенах встречается граффити. Рифма слабовата, но чувствуется неподдельная печаль.

В двух минутах ходьбы начинаются жилые районы. Вот, например, продовольственный магазин. Можно сделать снимок черно-белым и выдавать за 1970-е (или нельзя? найдите три отличия).

Слева от входа — свежий выпуск «Советской России».

Внутри — всё как надо. Повидло! И это всего в каких-то восьми километрах за Кольцевой.

В магазине продают уникальное мороженое. Обратим внимание на городской пейзаж: солнце заходит за Петропавловскую крепость. Что же мы видим между шпилем собора и куполом усыпальницы? Бережно обработанный в фотошопе купол собора в лесах.

Бонус: такса Матильда на фундаменте сгоревшей усадьбы Вяземских в Осиновой роще.

Сейчас усадьба выглядит примерно так.